Из журнала Hit Parader, октябрь 1969
Из журнала Hit Parader, октябрь 1969.
Больше двух веков назад англичанин по имени Jethro Tull, уйдя из жизни, оставил нам два наследства: конный плуг, который, как говорят, изобрел именно он, и свое имя, возродившееся в наше время посредством одного из величайших и старейших явлений звездной музыкальной жизни Англии.
В честь старины Jethro названа группа, в которую входит четыре человека, играющая преимущественно блюз и испытывающая влияние более молодых британских групп, используя это сочетание с пользой для себя. Вы можете называть это джаз-роком; удивительно, сама группа не относит себя к этой категории. Но по сути группа - это Ян Андерсон, флейтист и вокалист, определяющий звучание и сценическое поведение музыкантов своим утонченным и в то же время энергичным стилем игры и невероятной подвижностью во время выступления. Вышедший на Reprise LP группы, This Was, представляет cобой произведение с забавным звуком, не претендующим ни на полноту охвата всех мировых музыкальных стилей, ни на полное подавление мыслительных возможностей человека. Он отражает влияние некоторых великих музыкантов во главе с уникальным джазменом Роландом Кирком (Roland Kirk). И в то же время группа пытается ненавязчиво создать и занять свою собственную нишу в музыкальном мире.
Ранее упомянутый Ян Андерсон cам себе выбрал роль оратора Jethro Tull и потому в одиночку борется с толпами писателей и корреспондентов, а в это время Martin Barre, Clive Bunker и Glenn Cornick, наверно, нежатся на калифорнийском солнце. Именно Ян пришел к нам одним теплым мартовским днем, одетый в нечто, что вполне могло бы сойти за одеяние пахаря 18-го века. Выпускник университета, он оказался настоящим джентльменом, настолько, что автор этих строк с трудом подбирал нужные слова! И вот уже крутится магнитофонная лента, едва поспевая за словами и мыслями Яна Андерсона.
Я выступаю от имени группы только потому, что я лучше их всех выражаю мысли. С людьми, а особенно с журналистами вообще трудно говорить. В наше время любят вывести человека на возвышенные темы, заставить его говорить о политике или сексе. Люди легко включаются в подобные дискуссии, ведь каждый норовит сказать что-то свое. Я же таких бесед не веду, и поэтому мы об этом даже говорить не будем. Все это сплошная болтовня. Я не думаю, что несу какую-то ответственность перед детьми, чтобы проповедовать им свои взгляды на те или иные темы. Я о них ничего не знаю. Я ничего не знаю ни о войне, ни о политике, ни о чем-либо еще.
HP: Хорошо, тогда поговорим о музыке. Каковы ваши впечатления от выступлений в Америке по сравнению с Англией?
IA: Да вроде бы большой разницы и нет... Единственное действительно бросающееся в глаза отличие - это то, что здесь люди желают уйти с концерта с мыслями, которые для меня немного неприятны. Я привык играть перед зрителями, которые не ведут себя в больше степени сознательно и осторожно, чем вели бы себя в любой другой ситуации, делая свои обычные дела. И поэтому как-то сложно играть для людей, что называется, включенных, заведенных. Ты не знаешь, как для них играть. Они должны все же сознавать, что лично я, да и остальные музыканты группы, такие же как они. Надеюсь, вы меня поняли.
Что касается музыки, которую я здесь слышал... Blood Sweat & Tears мне очень понравились. Paul Butterfield тоже. Мне нравятся эти группы из-за их дисциплинированности. Когда их слушаешь, чувствуешь, сколько труда затратили люди, чтобы получить хороший результат, чтобы сыграть аккуратно, со вкусом и мыслью. Приятно получать такие подарки в отличной упаковке. Заплатить деньги и при этом еще испытать настоящее удовольствие. Вероятно, я так говорю, потому что сами мы делаем совсем другое, вообще говоря. Мы частенько импровизируем, иногда это удается, иногда нет. Чувствуется, что Blood Sweat and Tears надолго останется хорошей группой. Я не говорю о музыке, об отдельных песнях, кокретно о стиле. Не все их вещи мне нравятся, но вот эта обстановка, представление, сопутствующее каждой вещи, настолько профессиональны, что приятно слушать. Мне нравится дисциплинированная музыка, потому что это то, чего мне самому не хватает.
Удалось послушать и немного джаза, хотя до конца я его и не прочувствовал, потому что это всегда было недоступно мне технически. Я не могу представить такие быстрые аккорды и не могу сыграть такие переходы, которые доступны этим музыкантам. Они так быстро бегут по нотам, они знают свои инструменты досконально. Что бы я ни играл, я использую максимум того, что знаю и умею. Я предпочитаю быть со вкусом, чем фантастичным и ловким.
Я не против, чтобы нашу музыку называли джаз-роком, пусть, если им так кажется. Этого достаточно. И пусть называют ее как захотят. Но меня беспокоит только одно: чтобы люди не говорили, что она плохо сыграна. Я хочу, чтобы людям нравилось то, что мы делаем. И мне нравится, когда людям нравится. Знаю, что всем не угодишь, но пытаться это сделать - это для меня важно. Это своего рода компромисс между угодить себе и угодить другим, потому что я знаю, что по отдельности я бы не смог осуществить это полностью. Если я что-то делаю, и мне это совсем не нравится, но я знаю, что это нравится людям, все колебания по этому поводу во мне прекращаются. Не думаю, что это плохо. У меня достаточно сил, чтобы остаться самим собой, если понадобится. И я не обязан уметь играть все, что мне взбредет в голову.
HP: Поговорим об этих ваших силах. Многие говорят, что рок-музыканты имеют над людьми большую власть.
IA: Было бы неплохо сказать что-нибудь эдакое, что побудило бы людей...заставило бы их оторвать задницы и немного подумать... было бы неплохо еще раз сыграть в поп-звезд. Ездить на Роллс-Ройсах и Кадиллаках, летать на воздушнах шарах. Все английские поп-звезды имеют обыкновение совершать время от времени странные поступки. Людям нравятся The Who, такие , знаете ли, хулиганы, приходящие в клубы, чтобы побуянить и поломать мебель.
Они следовали своему образу и вне сцены, чтобы попадать в скандальные хроники. Это было действительно мило. Но больше они уже себя так не ведут. Теперь все собирают цветы. И это хорошо, это знак времени. Я сам никогда в таком качестве не выступал, я просто слышал об этом. Я живу в веке спокойных людей, которые хотят обо всем говорить :" О, это прекрасно". Такими хотят быть все. Я никогда не потрошил сиденья в поездах. Хотя действительно жаль, что мы не можем совершить что-нибудь дикое и свободное, как это делали звезды. Не помешало бы вернуть в шоу-бизнес немног жизненного перца.
Это было может и фальшиво, зато очень эффективно. Сейчас уже, глядя на те времена, кажется, что таким образом можно было честно утвердить свои жизненные принципы. В некотором смысле иногда я становлюсь очень агрессивным. Существуют общепринятые способы самовыражения в фразах типа "будем вульгарными и непристойными". Это уже революция. Но это не та агрессия, о которой я говорю. Я имею в виду готовность ко всему. Вся суть революции заключается всего-навсего в использовании идеологии хиппи, причем агрессивной ее составляющей.
На самом деле из своего положения я могу извлечь не так уж и много. Это не помогает, наоборот, усложняет жизнь. Все, что для меня существует, - это конкретное выступление на сцене. Иногда это трагедия. Иногда ты выходшь и хочешь кричать и плакать. А иногда чувствуешь себя прекрасно. Людям понравилось твое выступление. И тебе тоже понравилось, да еще и денег подзаработал. Деньги, предположим, довольно важная штука, хотя очевидность этого и спорна. Большинство групп на гастролях в Америке только теряют. Столько затрат, о которых ты даже и не подозреваешь, пока не увидишь, что никто, кроме тебя, за это платить не будет. Если вам нужна выгода, можно попытаться ее найти в оставшемся полпроценте. На данный момент для нас гораздо выгоднее выступать в Англии.
Но для американских групп там это даже хуже, чем для нас здесь, ведь они не могут заработать денег. Английские деньги многого в действительности не стоят. Единственное, чем английское турне полезно для американской группы, это продажей дополнительно нескольких тысяч дисков, это что-то для нее значило бы. Да и дело чести - показать себя в других странах. Допустим, продажа 30-40 тысяч дисков в Англии может дать вам место в первой десятке альбомов; в Штатах это количество ничего не значит и ничего не дает. Американские группы точно так же могли бы заработать и здесь. Неизвестные американцы в Англии не смогут заработать достаточно денег. Iron Butterfly cтоила бы там сотню за вечер ($240). Но они сами хотят этого и приезжают. И они гастролируют с нами.
Большинтсво английских групп желают попасть в Америку; они должны, если хотят обеспечить себе более чем приемлемый уровень жизни. В Англии же, чтобы заработать много денег, ты должен быть на самой вершине. Однако Англия все еще очень важна для меня. Там люди, которых я понимаю;
Я чувствую нечто вроде симпатии к ним. Понимаю, что заставляет их смеяться, что им нравится и что им не нравится в музыке. Я не говорю, что они лучше или хуже как зрители, но я действительно их знаю. Я не люблю обижать людей, а здесь в Штатах мне приходится это делать. Непонимание людей расстраивает. И все же я жду того момента, когда сюда вернусь, потому что это своеобразный вызов. Я должен измениться, от этого не уйдешь, и перемена должна произойти медленно и осторожно. Мне нравится так думать.
HP: Вы собираетесь записать еще один LP?
IA: Да, мы займемся этим в первые две недели по возвращении в Англию. И это будет уже немного другая музыка. Я уже написал кое-что. Это не сознательная попытка прогресса. Прогрессируешь технически, т.е. в плане своих возможностей, - прогрессируют и твои способности к сочинению песен, аранжировке. И следующие песни - всего лишь новые песни, в них отражается тот путь, который я прошел с момента написания последнего альбома. Сейчас, конечно, и ситуация совсем другая в связи с уходом из группы Мика Абрахамса (гитарист на альбоме This Was). С ним стало трудно работать. Не в плане музыкальных устремлений, а с точки зрения бизнеса, ведения дела.
Образно говоря, характер у него - сплошной конфликт. Он не хотел ехать в Америку, он не желал работать семь вечеров в неделю, ему не хотелось быть поп-звездой, поэтому ему пришлось уйти. Теперь у нас другой гитарист - Martin Lancelot Barre. Мы искали кого-нибудь, кто мог бы сыграть в манере другого гитариста, потому что нам не хотелось менять общий саунд. Но он оказался прекрасным человеком, с которым и логоворить, и поработать можно. Появление в группе заставило его понять, что он должен много работать, чтобы оправдать свое присутствие. Это хорошо. Приятно быть с деятельными людьми.
На следующем альбоме будет несколько вещей, которые мы сейчас уже исполняем на концертах, вероятно, половина из них. Будут также песни, которые вживую нами не исполняются и не будут исполняться. Их можно рассматривать как некая разновидность студийной музыки по сравнению с остальной музыкой, которую мы играем. Звучать они будут в похожем стиле, однако мы постараемся полнее использовать возможности звукозаписи, ведь теперь мы об этом знаем побольше. Мы можем позволить себе поэкспериментировать в поисках наилучших способов записи хорошего звука с точки зрения прослушивания и стерео. Но в то же время нам хотелось бы сохранить концертное звучание группы настолько, насколько это возможно. Может, на это уйдут месяцы проб и ошибок.
Для следующего альбома мы используем 8-дорожечную запись; это дает больше свободы с точки зрения стереозвука. Наш первый альбом был записан на 4-дорожечном обрудовании, ударные, басовые и иногда гитарные партии были на одном канале, что ужасно с точки зрения стереомикширования.
HP: Ну что ж, это очень интересно. Должен поблагодарить вас за беседу (и т.д.).
IA: Если вы хотите знать больше, вы всегда можете прочитать пресс-релизы. Некоторые из них весьма забавны. Знаете, на большинство интервью, которые читаешь, откладывает сильный отпечаток личность интервьюера. И поэтому очень интересно их читать, когда этого типа знаешь. Очень разные и странные люди, некоторые из них даже очень заурядные, все они имеют свою собственную манеру изложения и подстраивают интервью под свою лад. Я вообще не читаю интервью, которые когда-то давал.