Интервью с Ди Палмер (2004)

Интервью с Ди Палмер (2004)

Сначала подумалось, что это шутка - одна из тех, которые так любит известный насмешник и острослов Ян Андерсон. Помните, как он картинно изображал на пресс-конференции в Москве процесс общения с Элтоном Джоном? Потому и в известие о том, что клавишник классического состава Джетро Талл Дэвид Палмер, известный аранжировщик, дирижер оркестра, отец двух детей, в апреле 2004 года перенес... операцию по смене пола, не верилось категорически.

Но... действительность иногда причудливее шуток, и Дэвид теперь - Ди, милая тетенька в элегантном вечернем платье! Немудрено, что шеф сайта Classic Rock Revisited Джеб Райт не мог упустить случая пообщаться с ней. К счастью, разговор не ограничился обсуждением особенностей трансгендерной трансформации, ведь роль Палмера в истории Jethro tull заслуживает не менее подробных расспросов.

Что нового приготовила нам Ди Палмер? Я слышал, вы собираетесь выпустить сольный альбом?
Да, но не раньше, чем через несколько месяцев. Сейчас у меня намечена серия выступлений в Нью-Йорке. Хочу показать публике и себя, и то, чем я сейчас занимаюсь.

Это будет музыка, основанная на классике?
Хотелось бы так думать. Мои корни - в академической музыке. Именно поэтому наш с Яном Андерсоном творческий союз стал таким успешным: будучи абсолютно разными, мы хорошо друг друга дополняли.

На мой взгляд, "Талл" - группа серьезнее некуда! Во всяком случае, применительно к классической музыке. Но прежде чем пускаться в рассуждения относительно Jethro Tull, еще несколько слов о вашем будущем альбоме. На нём вы - впервые за свою музыкальную карьеру - исполнили вокальные партии... Не знал, что вы еще и поете!
Никто не знал! (Смеется.)

Наверное, вы очень стеснялись, подходя к микрофону?
Конечно, но всё когда-нибудь делаешь впервые. А не попробовав петь, так и будешь всю жизнь думать, что не умеешь. Сейчас я пою гораздо лучше, чем вчера и, тем более, чем позавчера.

У вас всегда была репутация серьезного музыканта, как благодаря участию в "Талл", так и, впоследствии, работе с оркестрами. В свете произошедших недавно, скажем так, перемен, не опасаетесь ли, что вместо того, чтобы интересоваться вашими музыкальными достижениями, люди будут думать исключительно об этих переменах"? Иными словами, не боитесь ли известности скандального толка?
Я даже не задумываюсь об этом. Так рассуждать - всё равно что начинать гонку, заранее отводя себе в ней последнее место. Я думаю о том, что нужно сделать, чтобы победить. Хотя мне это слово - "победить" - не очень нравится. "Справиться" - гораздо лучше.

И всё же, должен признаться, вы изрядно огорошили фэнов "Талл" своим поступком. Вы - очень храбрый человек!
Да, но это особенная храбрость. Не пустая бравада и не самоуверенность. Это словно скрытые резервы организма. Когда вам нужно во что бы то ни стало что-то сделать, скажем, научиться играть на музыкальном инструменте, вы можете сделать то, во что и поверить не могли. Со мной - так же. Если бы мое желание измениться было просто прихотью, ничего бы не получилось. А я смогла!
Это колоссальная разница... Как между двумя сторонами ладони. Осознание того, что я принадлежу к другому полу, пришло, когда мне исполнилось три года. Мне казалось, что я - единственный во всем мире человек, с кем происходит такое. О моих ощущениях знали только двое - моя мать и Мэгги, девушка, которая стала моей женой. Она была первой женщиной, перед которой я смог раскрыться, и тогда ей было всего 18. Десять лет назад ее не стало. Почти в то же время же умерла и моя матушка. И я снова, как давным-давно, ощутил, что не могу смириться с существованием в мужском облике. Мой психиатр заключил, что причина тому - потеря двух самых близких мне на свете людей. Это произошло так внезапно, что проблемы, казалось бы, ушедшие вместе с детством, снова вернулись.
Говорят, мой случай крайне редкий. Хотя абсолютный слух, к примеру, встречается еще реже. Представляю, как люди вокруг чешут лбы - куда, мол, мир катится! А я вот что им отвечу: я не идол и не икона. И то, что люди купили полсотни миллионов альбомов, где значится мое имя, не делает из меня идола. Люди видели меня играющим в Jethro lull - на самом деле они не видели ничего. Никому не дано разгадать, что в мыслях у другого человека, если он сам об этом не расскажет.

Легко ли вам так открыто рассказывать про глубоко личные вещи?
О, да разумеется! Я счастлива, и мне легче легкого про это рассказывать. Теперь мне не надо оставлять свое истинное "я" дома и надевать маску всякий раз, когда я появляюсь в обществе. Я больше себя не спрашиваю, кто я сегодня - он или она. Ведь мотивация для принятия такого важного решения может быть только внутренней. Нельзя менять себя, потому что этого требует внешний мир. Позыв к изменению исходит только изнутри.

Почему же вы ждали так долго?
Когда я родился, то было ясно, что я не мальчик и не девочка, а... где-то посередине. Мне делали несколько операций, чтобы "исправить" это - начиная с младенчества и заканчивая 28 годами.
Дело в том, что мы жили в шахтерском городке на западе Средней Англии - это была страна кузнецов и углекопов. Того, кто стал бы бегать и говорить всем, что он не мальчик, а девочка, могли бы просто не понять. Единственным человеком, который знал правду, была моя мама, и она меня утешала, но в то же время говорила, что надо принимать жизнь как есть. И я боролся с собой до тех самых пор, пока два самых близких мне человека не ушли из жизни и я снова не оказался один на один со своими проблемами.
Была бы Мэгги жива - я, скорее всего, продолжил бы жизнь в качестве Дэвида Палмера, мужа и отца. У меня ведь никогда не было тяги к переодеваниям. У меня в чулане нет залежей женской одежды (смеется).

Я бы на вашем месте вряд ли решился признаться в чём-то подобном даже своей жене.
Потому что вам и не надо в этом признаваться! С вами этого не происходит. А если бы происходило, то вы бы рассказали. Ведь любящие друг друга супруги - это не острова в океане. Происходящее с одним из них жизненно важно и для другого.
В общем, мной занимались два ведущих психиатра страны, и они пришли к выводу, что у меня есть голова на плечах и что я понимаю, на что иду. На свете много людей, которые по выходным надевают женское платье и зовут себя, скажем, Патрицией, а в будни они снова в мужском костюме и идут на свою мужскую работу, где отзываются на имя Питер. Им приходится мириться с действительностью и жить притворной жизнью.

Они притворяются, а вы изменили себя по-настоящему.
Главное в том, что это решение было моим собственным. В конце концов, никто не понимает нас лучше, чем мы сами.

Вы не боялись реакции американцев? Ведь мы можем быть очень грубыми.
Мне кажется, что вы уже ощутили по нашему разговору, что я умею защищать себя и излагать свою точку зрения. Как сказали мне психиатры, в моей колоде карт есть немало козырных. И одна из них - та, которую до времени приходилось прятать - это карта транссексуальности. Не у всех людей, находящихся в схожей с моей ситуации, есть такие же способности убеждать других. А я стараюсь скорее объяснять, чем защищаться. Открытость обезоруживает подчас самых грубых и зашоренных личностей. Я их не боюсь. Было бы ужасно превратиться в желчную, озлобленную на всех персону. Чего ради тогда все эти перемены?

Вы сыграли огромную роль в истории Jethro Tull. Предупреждали ли вы Яна Андерсона о своем решении?
Ян уже давным-давно знал о том, что со мной происходит. Так полагается - если вы тесно связаны с человеком, если он дорог вам, то его стоит предупреждать о важных вещах, будь то угроза разорения или что-либо подобное. Если у вас пусто в кармане, вы не можете не признаться жене, что не на что покупать съестное. В моем случае настал момент, когда уже ничего не скроешь. Гормональные изменения влекут за собой физические. Ян узнал о грядущих переменах четыре года назад. Тогда же я поведал это детям и самым близким друзьям. (Разговор заходит о философских и эмоциональных аспектах перемены пола. Всё это крайне интересно, но лежит несколько за рамками тематики нашего журнала).

Вспоминается одна из песен Jethro Tull - "Life s A Long Song"...
Хорошая вещь! Она замечательно сработана, там очень интересно вступают струнные... Я помню, как писал аранжировки к ней, словно это было вчера. "Талл" играют с 1968-го, а сейчас уже 2004-й год. В масштабе человеческой жизни это солидный срок, а в сравнении с вечностью - одно лишь мгновение.
Я помню и то, как мы записывали "This Was" 36 лет назад, и это тоже было словно вчера. У меня лежит кипа записей нот в комнате, отведенной под занятия музыкой, там собрано всё, что связано с Jethro Tull. Это громадная стопка, притом что в ней - только мои личные записи. Там нет записей партий других участников rpyn.ibi. И если все бумаги вдруг сгорят, я смогу восстановить ноты. Помните "Christmas Song"?

О да.
Ян рассказывал мне, что он переписал уже готовую вещь, когда услышал мою струнную аранжировку к ней. Он изменил свою партию, взяв за источник мою аранжировку!

Верно ли, что со временем твоя роль в Талл становилась всё большей?
Да. Мне кажется, что кульминацией моего участия в группе стал альбом "Songs from the Wood". С июля 1968 и по сентябрь 1976 года я шел к этой работе. Мой вклад в диск колоссален. Ян был автором музыки и слов, но свести песни воедино, сделать из них альбом предстояло мне. Я очень горжусь результатом.
Концовка "Ring Out Solstice Bells" - моя. Я сказал тогда Яну, что у меня есть идея по поводу того, как должна заканчиваться вещь - звуками колокольчиков. Я сочинил и сам записал все партии в концовке.

Обычно популярная музыка проста и примитивна. Как столь интеллигентная группа, как Jethro Tull, смогла добиться массового признания?
Точно так же было и с Бахом. С 1685 по 1750 год, примерно шесть десятков лет он был на переднем фронте разработки музыки барокко. Он, словно кукловод, взявший в руке все веревочки и заставивший куклу ожить, собрал воедино все "исходные материалы" и создал новый стиль. Я говорю о музыке Баха только в качестве примера. Ян Андерсон, в свою очередь, взял то стоящее, что было в британском рок-движении, начиная с Kinks и Beatles, и приплюсовал к этому свободу блюза. Jethro Tull, взяв с миру по нитке ото всех жанров, входящих в английскую музыкальную традицию, свели стили воедино. Свои характерные черты - рваные ритмы и необычные гармонии - "Талл" почерпнули из английского музыкального наследия. Возможно, многое было неосознанно - не думаю, что Ян тогда хорошо понимал разницу между, скажем, Бахом и Бетховеном. Сейчас-то, конечно, он уже знает... Путь от немного вульгарного блюза "This Was" до утонченности "Songs From The Wood" команда проделала за какие-то восемь лет. Такая стремительная эволюция, создание ни на что не похожего "талловского" стиля - заслуга Яна и, в, какой-то степени, моя.

На обратной стороне обложки альбома - изображение пня, превращенного в проигрыватель пластинок. Кто такое придумал?
Ян. Картина была создана в лесу, находящемся рядом с домом Андерсона. Это дерево незадолго до того было срублено лесником. Мы наснимали множество фотографий - то мы сидим вокруг пня, словно это костер, то еще что-то. В дело пошел вариант с тонармом. Картину выбрал Ян. Он - лидер и всегда им был. Он единственный мог говорить: будет именно так, а не иначе. Знаете, в любой армии должен быть генерал. Если его нет - война проиграна. Ян - прирожденный командир, у которого есть интуиция и способность принимать единственно верное решение. Он вписал свое имя в историю. В прошлую субботу у нас с ним была долгая беседа. Мы обсуждали то, как изменилась, стала сложнее жизнь в Америке после 11 сентября. Даже нас, британцев, вечных союзников, уже воспринимают с подозрением. При въезде в США нас обыскивают точно так же, как других; конечно, ради общей безопасности. Раньше нам ничего не стоило сорваться с места, сыграть полсотни концертов и вернуться домой. Теперь сначала надо дождаться веского слова Дяди Сэма.
Ян - безумно одаренный человек. У него мозги размером с Эверест! Нас объединили схожие интересы и дарования. Может показаться, что мы очень разные люди, но это не совсем так. Мы замечательно работали вместе несколько десятков лет и только один-единственный раз ссорились всерьез, да и то из-за какой-то совершеннейшей ерунды.

Кто был прав?
Мы оба!

Jethro Tull были первопроходцами в симфонической обработке рок-композиций, выпустив "Classic Case: The Music Of Jethro Tull". Насколько сложен был этот проект в работе?
Мы начали в 1983 году. В то время я только-только закончил запись масштабного саундтрека к фильму с Лондонским симфоническим оркестром. После этого я отправился в Мюнхен, чтобы поучаствовать в одном мероприятии, где выступали "Талл". Ян, который тогда выпустил свой первый сольный альбом, позвонил мне и попросил написать немного оркестровок и подирижировать оркестром. После выступления мы были приглашены на обед немецким рекорд-лейблом "Талл". Один из работников компании поинтересовался, чем я занимаюсь. "Тем же, чем и всегда, - ответил я. - Музыкой". "А конкретнее?" -допытывался он. Я рассказал ему про кинофильм. "А дальше?" - "Альбом симфонических версий композиций Jethro Tull в сопровождении Лондонского симфонического оркестра". Тут он едва не подпрыгнул: "Вы еще не договорились, кто его будет выпускать?" На следующее же утро, в шесть утра, мы встретились и набросали на салфетках план контракта. Возвращаясь обратно, в самолете, я уже придумывал оркестровки. У меня есть дар писать ноты со скоростью света. Хоть с пианино, хоть без, хоть вслепую! Весь альбом был готов за полторы недели.

Трудно было выбрать песни?
Не-а. Я взял вещи, которые мне нравятся, и выбрал из них те, что больше всего порадуют фэнов. Если бы мы задумывали вторую часть, я бы уделил внимание и самой ранней истории группы, начиная прямо со "Stand Up" и "Benefit", вплоть до "Heavy Horses". Я бы отказался от постоянного присутствия ударных и бас-гитары. Теперь я знаю, как их полноценно заменить. Знаете, я почему-то уверен, что мне еще предстоит вновь поработать с оркестровой музыкой... Точно так же, как я знаю, что меня когда-то звали Дэвидом, а сейчас я - Ди. Использование на альбоме баса и ударных было требованием рекорд-лейбла. Сначала я вообще планировал справиться со всем средствами одного лишь оркестра, однако лейбл захотел, чтобы, во-первых, на диске звучала флейта Яна Андерсона, а во-вторых, присутствовали рок-инструменты. А коль скоро оркестр не может звучать как рок-группа, я могу отправляться разгружать вагоны!

Прежде чем завершить интервью, я хочу сказать вам одну вещь, и, надеюсь, вы меня правильно поймете. Ди, даже превратившись в женщину, вы являете собой настоящий пример мужества! Немногие мужчины столь храбры в своих поступках.
А как иначе, если уж я отважилась на такое? И сейчас, когда всё позади, было бы смешно в беседе с вами делать вид, что никакого Дэвида Палмера не существовало. Я расскажу историю, которая произошла со мной в Лондоне несколько лет назад. Мы с подружкой - в смысле, с человеком женского пола от рождения! - отправились в театр. Пришли загодя, спектакль еще не начался, и мы зашли в буфет выпить по бокалу вина. Стоим, болтаем, и тут подруга говорит мне: "Смотри, как тот тип в углу на тебя уставился!" Я отвечаю: "Мне не привыкать. На меня часто так смотрят". Моя жена рассказывала мне, что дети частенько ее расспрашивали: "Почему на нашего папу все так смотрят?" И Мэгги объясняла им: "Папа ваш высок ростом, к тому же есть в нём что-то, обращающее на себя внимание". Но подруга продолжала волноваться. Я подумала, может, я ему приглянулась? К тому времени я уже выглядела почти так же, как сейчас. Совершенно непохоже на мужчину! Тем временем незнакомец встал со своего места и двинулся в мою сторону. Толстый тип с пышной бородой, он уставился на меня и басовито, с акцентом, выдающим американца со Среднего Запада, произнес: "Могу я задать вам один нескромный вопрос?" "Если вы про вино, которое я пью, то нет, я не стану его рекомендовать", - был мой ответ. Шутка помогла разрядить обстановку. "Нет, это гораздо более личный вопрос". "Что же, спрашивайте, я постараюсь ответить". - "Простите, это не вы когда-то были Дэвидом Палмером?" И оглядевшись по сторонам, словно воришка, которого поймали с поличным, я шепотом произнесла: "Да".

Интервью - Джеб РАЙТ (Jeb Wright), Classic Rock Revisited.
Перевод - Михаил ВЛАДИМИРСКИЙ.